Популярность Елены Яковлевой необычна: ничего похожего на поклонение божеству. Ни сплетен, связанных с ее именем, ни дежурств поклонников у подъезда, ни эпитетов в стиле «живая легенда», ни саморекламы. Встреча с замечательной актрисой – женщиной, живущей рядом с нами, одной из нас.

Зрители неизменно любят ее уже много лет – со времен знаменитой «Интердевочки». А она играет обыкновенных женщин – эмоциональных и очень узнаваемых. Причем ее Кабаниха вызывает не меньше доверия, чем майор Каменская или распутная дамочка из «Анкор, еще анкор!». Но главное – это даже не органика, а природный магнетизм, та актерская заразительность, которая не позволяет оторвать от нее глаз – на экране и на сцене. В жизни эту манкость Елена немного затушевывает, будто прячет. Но и загадочности на себя не напускает, оставаясь простой и искренней во всех проявлениях. Даже в своем противоречивом желании быть одновременно знаменитой и незаметной для всех.

Psychologies: Вы никогда не стремились быть недосягаемой звездой. Вам нравится, что зрители считают вас «своей»?

Елена Яковлева: Думаю, это связано с тем, что у меня много ролей современниц: я мало играю западный или классический репертуар. Но я никогда не хотела, живя в этой стране, быть недосягаемой. Иначе надо жить в другом месте… где-нибудь на холмах Беверли-Хиллз. Хотя я не представляю, как надо играть, живя на этих холмах, чтобы тебе поверили… У меня есть мое место, только мое. Определять его мне не хочется. Но, если бы оно меня не устраивало, я бы что-то поменяла в жизни.

Psychologies: Все 20 лет своей карьеры вы очень востребованы как актриса. Были на этом пути кризисы, переломные моменты?

Елена Яковлева: Поворотным моментом в моей жизни стало рождение сына. До того я много суетилась, не видела ничего, кроме театра: ах искусство, сцена… Потом вдруг так хорошо, спокойно стало, как только и может быть хорошо женщине, когда у нее есть самое главное.

Psychologies: Как вы ощущали себя в детстве?

Елена Яковлева: Как может себя ощущать человек, который постоянно «новенький»? Я дочь военного, мы переезжали иногда по нескольку раз в год. Я пропускала много уроков – учителя были снисходительны, ученики недовольны: с какой стати ей, новенькой, все позволено? Мама всегда одевала меня очень аккуратно, красиво. Папа одно время служил в Германии, и купленные там вещи я носила в каком-нибудь богом забытом городке Иркутской области. Оригинальные воротнички на форме, пальтишко с мехом – все это казалось вызывающим. И вот я, вся такая красивая, расфуфыренная и практически без знаний, заходила в класс. У девочек были одни мысли, у мальчиков – другие. Но ко мне всегда было повышенное внимание.

Psychologies: Это нравилось или раздражало?

Елена Яковлева: Я человек очень коммуникабельный. Легко схожусь с людьми. Видимо, такую структуру общения я выбрала подсознательно: думаю, чем человек сложнее, тем труднее ему общаться с другими. Поэтому я свои сложности на второй план отодвигаю и общаюсь просто. Мне этого хотелось всегда. И я постоянно натыкалась на одни и те же грабли. Приходила в новый класс с открытой душой, а в нее обязательно кто-то заглядывал с нехорошими мыслями. (Смеется.) Это было испытание: с каждым годом мне хотелось быть все скромнее и дожить до состояния «серой мышки». И сейчас я такая мышка. Стараюсь не привлекать к себе внимания, не провоцировать у окружающих никаких эмоций – чем их меньше, тем спокойнее.

Psychologies: Вы были близки с родителями?

Елена Яковлева: Нет. У нас с братом было уличное воспитание – в хорошем смысле. И к маме с какими-то интимными вопросами не приходилось обращаться – по той простой причине, что в компании я находила ответы на все вопросы. Зато в трудные минуты со стороны мамы я ощущала какую-то молчаливую поддержку. Она умела так посмотреть, что мне сразу становилось легче. Ее глаза будто говорили: все хорошо, ничего страшного не происходит, это просто жизнь. Я бы хотела, чтобы у меня тоже был такой взгляд – спокойный и мудрый – в тот период, когда у сына будут какие-то проблемы.

Psychologies: Вы воспитывали его свободно, без запретов. Почему?

Елена Яковлева: Думаю, что это от лени. Мне было неохота по сто раз внушать ему одно и то же, убеждать, повышать голос, и я предпочла все ему разрешать. Например, он открывает шкафчик, в котором лежат мелочи: пуговицы, безделушки. Можно все собрать в мешок и убрать повыше. Но мне было лень это делать. Поэтому я садилась рядом и смотрела, как он изучал все содержимое – час, два. Потом в одной книжке я прочла, что моя лень называется «японским» воспитанием.

Psychologies: В этом месяце тема нашего досье – «Уметь расставаться». Вашему сыну 13 лет, вы внутренне готовы отпустить его во взрослую жизнь?

Елена Яковлева: Вот сын уже возмужал, и я забыла, как держала его на ручках, как купала… От тесной физической и психической близости с маленьким ребенком до его окончательного ухода – большой этап постепенного отдаления. Возможно, я так спокойно говорю об этом потому, что пережила чудовищный страх за сына в первые годы. Вот тогда мне точно нужна была помощь психотерапевта. Я помню, как спустя шесть месяцев после рождения Дениса впервые уехала от него на пять дней в другую страну. Едва добралась до гостиницы – кинулась звонить домой: вдруг что-то случилось? И от страха я напрочь забыла свой номер телефона! А когда нашла его в записной книжке у коллеги, то с трудом могла набрать нужные цифры. Вот эти мгновенные приступы парализующего страха случались не раз. В такие моменты мне казалось, что я схожу с ума. Но сейчас я рада, что переболела этой материнской «ветрянкой» и, надеюсь, обрела иммунитет.

Psychologies: К кому вы обращаетесь за помощью в трудные минуты?

Елена Яковлева: Раньше я начинала обзванивать близких и дальних друзей. Но, как ни странно, рассказывая о своих проблемах, ты погружаешься в них все больше. И даже не способен воспринимать советы. Если мне нужно принять решение или разобраться в себе, я беру паузу. Как Скарлетт О’Хара: «Я об этом сегодня думать не буду. Я об этом подумаю завтра». Переключаюсь на что-то совсем другое – обязательно захватывающее. И спустя время решение приходит само собой. А кроме того, есть театр – мой врач и психотерапевт. На сцене проходит зубная боль, простуда и даже токсикоз!

Psychologies: Как вы себя ощущаете в свои 45?

Елена Яковлева: Очень хорошо помню, как лет в 16–17 всех тридцатилетних я считала стариками. Про тех, кому за сорок, мы не говорили вообще – это был уже запредельный возраст. Мне сейчас безумно стыдно за это. Все говорят: зачем ты упоминаешь про свой возраст? Ты отлично сохранилась, тебе и не дашь столько… А я не стесняюсь, потому что своих лет не чувствую. Иначе, наверное, скрывала бы. Я сейчас в хорошей физической форме. Начала даже – впервые в жизни – заниматься большим теннисом и на корте просто ловлю кайф (извините за сленг, но иначе не скажешь). Я нахожусь в фантастическом, приподнятом состоянии с утра до вечера, все успеваю и не устаю совершенно. Мне в 30 лет было физически сложнее, чем сейчас. О каком кризисе средних лет там говорят?

Psychologies: У вас поменялись приоритеты?

Елена Яковлева: В лучшую сторону. Раньше мне приходилось очень много работать. Я чувствовала необходимость все время что-то доказывать – в первую очередь себе. А сейчас, прежде чем согласиться на новую работу, знаете о чем я думаю? О том, что мне нужно оставить два дня в неделю на теннис, один – на себя, например чтобы сделать маникюр или почитать любимую книжку. И только потом я думаю о работе. Сейчас мне больше всего хочется жить. Ходить по магазинам, устраивать себе праздники… Наверное, это связано и с тем, что ребенок достаточно взрослый, ему не требуется мое постоянное присутствие. Так или иначе мне, кажется, впервые просто захотелось жить!