Елена Яковлева: «Вот из-за вас, зрителей, я и мучаюсь»
Звезда театра, кино, телеэкрана и танцпола побывала в Челябинске. Основное место ее работы — московский театр «Современник», который, к сожалению, давным-давно не гастролировал в Челябинске. И только благодаря антрепризным спектаклям, часто ругаемым (и нередко справедливо) взыскательными театралами, зрители из провинции имеют возможность «живьем» созерцать многих любимых актеров. Елена Яковлева — как раз из их числа.
В антрепризном спектакле «Бумажный брак», показанном на сцене Челябинского театра драмы, Елену Яковлеву и ее замечательных партнеров Валерия Гаркалина и Даниила Спиваковского посмотрели менее тысячи зрителей.
Зато киногероинь Яковлевой видели миллионы. Ее «Интердевочка» живет долгой жизнью, как и героини фильмов «Анкор, еще анкор», «Женщина в окне», многих других. Телевидение добавило ей популярности благодаря роли Каменской из одноименного телесериала, многолетнему участию в передаче «Что хочет женщина», а теперь — супемарафону «Танцы со звездами», в котором Елена блистает и лидирует.
— Елена, как у вас это легко, даже лихо получается!
— Зато как тяжело дается! Когда я получила предложение участвовать в проекте и посмотрела видеокассету, как это происходило у итальянцев, американцев, французов, мне почудилось, что это очень просто, раз плюнуть. А оказалось безумно сложно. И в то же время чрезвычайно заманчиво. Природа мышечной памяти до такой степени нами не познана, она до такой степени странная, непонятная, волнующе-неожиданная для людей не танцующих, не умеющих красиво двигаться, что это очень интересный эксперимент. Сначала мне хотелось как можно дольше оставаться в этом проекте, сейчас — чтобы меня быстрее выгнали. Усталость дает себя знать. У меня полно другой работы. Я понимаю, что «Танцы со звездами» для меня — не самое главное. Но не хочется опозориться на ТВ, это ж стыдоба. Поэтому страшно переживаю по поводу того, что не успеваю как следует выучить очередной танец, приходится выходить на танцпол «сырой», неподготовленный, от этого обида на себя, злость.
— Но результат-то классный!
— Я сама не смотрела передачу ни разу. Она идет по субботам, а у меня вечерние спектакли.
— Зато мы смотрим. Клянусь: у меня все знакомые за вас голосуют!
— Вот из-за вас, зрителей, я и мучаюсь.
— Какой опыт дала вам телепередача «Что хочет женщина», которую вы вели целых пять лет?
— Да еще и ежедневно. Пять лет — это рекорд для ток-шоу. Когда создатель программы Валерий Комиссаров предложил мне вести эту передачу, я сказала, что у меня ничего не получится. Он настаивал. Записали программу-«пилот», это было ужасно, на мой взгляд, но Валера настоял на своем. Я думала, поработаю год-два, а затянулось на пять.
— Мне очень нравилось, как вы осторожно, деликатно вели себя с героями передачи.
— Иногда приходилось сдерживаться, ей-богу! Люди-то всякие попадались.
— Ваши помощники однажды позвонили мне, попросили помочь найти две супружеские пары близняшек-двойняшек, о которых я писала в нашей газете. Они потом ездили к вам на передачу.
— Я действительно приобрела очень большой и интересный опыт. Будь я моложе, возможно, начала бы метаться между профессиями. Говорю не о том, что забросила бы актерство и пошла на телевидение, но школа, которую я там прошла, равносильна тому, если бы я пять лет проучилась в вузе телевизионных работников. Это касается не только навыков ведущей, но и организационной работы, и подбора людей, режиссерского, редакторского, операторского труда. Я никогда в жизни не буду пробовать это делать, но получила большой и хороший стаж.
— А «Современнику» вы уже не измените? В свое время вы покидали его на два года…
— Думаю, что нет.
— Наверное, это большая удача — работать с таким руководителем, как Галина Борисовна Волчек?
— Она замечательная, необыкновенная, талантливая. Дай Бог ей сил и здоровья, чтобы она еще много-много спектаклей поставила.
— Как режиссер она представляется суровой, даже жестокой.
— Ой, нет, это неправда. Качества, о которых вы говорите, может, и нужны, но она в первую очередь женщина, а женское сердце все равно доброе и отзывчивое, так что у нее всего в меру. А потом какие у нее учителя были, один только Олег Николаевич Ефремов чего стоит!
— К вопросу об учителях и воспитании. Как, по-вашему, только ли родители воспитывают своих детей или дети тоже воспитывают своих родителей?
— Обязательно. Благодаря влиянию своего сына Дениса я меньше курю, требовательнее отношусь к выбору материала, на который буду тратить то время, которое могла бы ему посвятить. Мама — это профессия, причем очень сложная. Ей надо учиться всю жизнь. Вот Денис меня и заставляет учиться.
— Не мешает ли семейной жизни и браку тот факт, что вы с мужем Валерием Шальных — оба актеры, да еще и работаете в одном театре?
— Если фанатеть, то есть обладать фанатизмом по поводу профессии, то можно сойти с ума. Например, все время доказывать друг другу, кто лучше, кто первый — тогда да, наверное, тяжело. Но у нас обоих вполне реальные, трезвые представления о том, что можем и чего хочется от нашей профессии. А нам хочется получать удовольствие, а не «звездить». Мне кажется, что тяжело ужиться амбициозным людям. Здравомыслящим несложно сосуществовать одновременно в профессии и браке.
— Говорят, вы обожаете выращивать цветы.
— У меня в самом деле их очень много на даче. Но я не специалист, а скорее любитель. Я цветы не то чтобы выращиваю, я их размножаю.
— Легкая рука?
— Да, легкая. Я очень смело делю многолетники, не заглядывая ни в лунный календарь, ни в какие-либо справочники. Когда есть время, беру и рассаживаю их.
— Методом «тыка»?
— Да-да-да. И они с большой благодарностью растут, цветут, радуют.
— Так же, как и ваши роли. Вы их «сажаете» легкой рукой, и они вырастают. Кстати, будет ли продолжение у «Каменской»?
— Спасибо большое, но нет!
— Устали?
— Просто, понимаете, не хочется повторяться. Ничего нового мне предложить не могут. Не находят отклика все мои предложения насчет того, чтобы Настя как-то развивалась, и не просто как личность и профессионал, а как женщина. Допустим, родила ребенка, и что в связи с этим происходило бы. Как с этого бока она стала бы смотреть на то, чем занимается: на кровь, убийства, жестокость. Это мне было бы интересно и тогда я какое-то время еще поработала.
— И что же «мать Каменской» — писательница Маринина — сказала по этому поводу?
— Что Настя никогда не родит ребенка. Она хочет оставить ее бездетной. В общем, без судьбы. Обидно.
— Вам самой-то, Елена, перо в руках держать не приходилось?
— Ой, нет, нет! После Пушкина не могу!
— А ваш брат-актер тщится и таким образом самовыражаться.
— Знаете, я недавно читала одну статью о том, что как-то в Москву на какой-то грандиозный слет приехали три великих американских писателя, там был Миллер, еще какой-то американский классик и Артур Хейли, в ту пору написавший «Аэропорт», которым зачитывался весь мир. Так вот, он не позволил себе сесть рядом с ними, сказав: «Они писатели, а я всего лишь беллетрист, я должен вот здесь в сторонке сесть». Я думаю, надо иногда «включать» самооценку. Если ты не писатель, лучше не пиши. А то сейчас пишут все, кому не лень. Я иногда захожу в книжный магазин и удивляюсь: боже мой, и тот написал, и этот. И даже на что-то рука поднимается, я покупаю и читаю. Хотя прекрасно понимаю, что в большинстве случаев это написано с помощью редакторов.
— Любопытно, у вас по отношению к каким актерам есть подобное чувство: не приближаться к ним близко, стесняясь их величия?
— Чаплин. Не хочу обижать других актеров, но гений на все времена — только он. Больше ста лет живет его искусство И будет жить еще не одно столетие. То, что он делал, понимаемо всеми. Вот с ним за один стол я бы не села, даже близко бы не стала мельтешить, говоря, что я тоже артистка.
— У вас нет таких амбиций, чтобы вас в веках помнили?
— Таких нет. У меня другое желание: прожить интересную жизнь, чтобы было что потом вспомнить.