— ЛЕНА, поскольку вы входили в жюри фестиваля «Кинотавр», объясните, почему было решено не присуждать приз за лучшую женскую роль? Измельчали актрисы?

— Нет, катастрофически измельчали роли. Не знаю почему, но сейчас произошел сильный перекос в сторону мужских образов. Ни сценаристы, ни режиссеры, к сожалению, не видят в современной русской женщине киногероиню. Все повторяют ставшие, увы, банальными слова Некрасова — «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», но никто не перенесет их суть на экран. В нашем кино не хватает женской души — то, что любят зрители, среди которых, как известно, 70% составляют женщины.

От женщины налоги не скроешь, заначки не сделаешь…

— НО СЕЙЧАС резко увеличилось число женщин среди писателей, режиссеров… Произошли изменения в сознании общества?

— Происходит вынужденная эмансипация нашего общества. Понимаете, когда нет уверенности, что тебя подхватят мужские руки, упади ты в обморок, я фигурально выражаюсь, приходится быть сильной, пробиваться в исконно мужские профессии… Но я очень-очень рада, что в литературу наконец пришли женщины, причем талантливые женщины. Хочу верить, что лет через двести кто-то из моих праправнуков однажды скажет, что его бабушка жила, например, во времена Улицкой… Мужчины давно уже высказались во всех сферах искусства, пришла пора дать слово женщинам.

— Вы считаете, матриархат в нашей стране еще возможен?

— Смотря что понимать под этим. Если полную эмансипацию общества, бизнеса, экономики, то, конечно, нет. А если мы говорим о приходе большого числа женщин в законодательную и исполнительную власть, то, думаю, это в определенный момент может случиться. Я так понимаю, страна — это огромная-огромная кухня, на которой только женщина и может быстро навести порядок. Я сейчас не имею в виду президентский уровень, я говорю об уровне губернатора, мэра. У женщины особый склад ума, для нее город или край — это как собственная квартира. Мужики по природе охотники, а женщины — хозяйственники, они знают, на какой полке лежат чистые носки, где свалено грязное белье. Если представить, что семья — это модель государства, то его бюджетом эффективнее всего распоряжается именно женщина. От нее сложнее скрыть налоги и истинные доходы (сделать заначку), сложнее уговорить потянуть сроки со сдачей объекта (прибиванием полки), сложнее заставить смириться с грязью в городе (что подумают соседи…). Возможно, я слишком утрированно и категорично выражаюсь, но таково мое мнение.

— А с кем-то из политиков-женщин вы дружите?

— Я общалась с Ириной Хакамадой, но дело в том, что для меня люди, которые плотно занимаются политикой, — это люди из другого мира. Мне иногда кажется, если я у той же Хакамады спрошу, который час, она ответит в духе: «Вот если политическое положение в стране было бы таким-то, сейчас был бы такой-то час…» (Смеется.) По-моему, многие политики, в том числе женщины, часто занимаются политикой ради политики, забывая о жизни рядовых Марьиванн…

Идиотских форм феминизма не понимаю

— СЕРГЕЙ Шнуров говорил мне в интервью о том, что в возникновении феминизма виноваты прежде всего мужчины: «Какая удовлетворенная женщина будет думать о своих правах?!» Я со Шнуровым согласен, а вы?..

— Я вам честно скажу: если бы вы мне не подарили вчера тот прекрасный букет цветов, после чего я почувствовала себя женщиной, любимой артисткой, вряд ли я нашла бы время на интервью. (Смеется.)

Впервые с феминизмом я столкнулась во время поездки в Финляндию сразу после фильма «Интердевочка». Одна финская журналистка через переводчика-мужчину попросила меня об интервью. Ситуация была такова, что нам троим нужно было переправиться на ближайший островок. Мы сели в лодку, и, как мне казалось, естественно, мужчина взялся за весла. Не успел он ими и раза махнуть, как журналистка с криками их у него вырвала и принялась грести сама. Тридцать минут, пока мы не приплыли, девушка усиленно потела, а после сорок минут, тяжело дыша, задавала мне вопросы. Я смотрела на нее и думала: «Господи, бедная женщина, ради чего ты так упахивалась-то?!.» В конце концов я спросила «ради чего», и она призналась, что феминистка. Уж извините, но таких идиотских форм феминизма я категорически не понимаю. Думаю, из всего моего ответа вы поняли, что со Шнуровым я согласна.

— Вам в жизни встречаются характеры, которые хотелось бы перенести на экран, на сцену?

— Недавно я прочитала документальную книгу, составленную из записей жены гениального физика, нобелевского лауреата Льва Ландау. История этой женщины потрясает. Она всю жизнь безумно любила своего мужа, а когда тот умер, стала сходить с ума. Чтобы остановить процесс, психотерапевты посоветовали ей начать описывать каждую секунду совместной жизни с Ландау. Жизнь оказалась страшной… Гений в науке в браке оказался монстром: изменял на глазах у жены, запирал ее в шкафу, нещадно бил… Я читала это с ужасом, а она писала с любовью, с целью вернуть те минуты. Уже к середине книги я поняла, что очень хотела бы сыграть такую женщину, а точнее, такой силы характер, любовь и терпение. При том что жена Ландау была еврейкой, сущность ее любви, сила ее всепрощения, на мой взгляд, очень перекликаются с сущностью русской женщины.