Елена Яковлева знает, что такое проснуться знаменитой. После того как в конце 80-х на экраны вышла «Интердевочка», слава актрисы, сыгравшей роль валютной проститутки, прогремела и разнеслась над всей страной подобно грому в степи. Думаю, многие еще помнят очереди, выстраивавшиеся перед кассами кинотеатров за билетами на этот фильм. Сегодня в ее актерском киноактиве больше сорока работ, и недавно славу Яковлевой-интердевочки затмила слава Яковлевой—Каменской — героини многосерийного телефильма «Каменская», поставленного Юрием Морозом

– Елена, поговаривают, что не так давно после перерыва началась съемка второй части сериала про Каменскую. В каком состоянии эта работа находится сейчас?

— Завершается, причем в самое ближайшее время. За сентябрь и первую неделю октября мы благополучно завершили съемочный период, и сейчас остались только монтаж и озвучка. А вот как долго они продлятся, я не знаю. Но говорят, что руководство РТР уже объявило о том, что премьера состоится в марте—апреле будущего года.

— Ваша героиня — следователь Настя Каменская — близка вам по-человечески?

— Сейчас об этом очень тяжело говорить, ведь я три года живу с этой ролью. И настолько с ней слилась, что уже не всегда отдаю себе отчет в том, где кончаюсь я и начинается Настя Каменская. В каком-то смысле она стала моим вторым я.

— В книгах Каменская производит впечатление вполне самодостаточной личности. А насколько вы нуждаетесь в общении? И уверены ли вы в себе так же, как она?

— У меня немного друзей. Они достаточно давно со мной рядом, поэтому это общество я пополнять не собираюсь. Моя профессия настолько публичная, что очень часто хочется побыть в одиночестве. В себе, если честно, я не слишком уверена. Да и Каменская, если разобраться поглубже, тоже.

— Но вы — успешная, реализовавшаяся актриса. Ваша актерская судьба складывалась очень удачно...

— Я наверное, как и любой нормальный человек, редко бываю от себя в каком-то особом восторге. Даже когда, казалось бы, для этого есть повод, всегда найдется какая-то шпилька. Вот, например, есть роли, о которых я мечтаю, чувствую, что сумела бы хорошо сыграть, но режиссеры меня в них не видят. Только что это за роли, говорить не буду, ладно? В свое время несколько лет я мечтала сыграть Лизу Дулиттл, и вдруг Галина Волчек сообщает: «В следующем сезоне ставим «Пигмалион». Что-то похожее было с Марией Стюарт, сыграть которую мне предложили как раз, когда мне захотелось прикоснуться к трагедии. Но я никогда никого ни о чем не просила.

— Существует ли мистика в актерской профессии — роли, которые вы играете, как-то в вашей жизни отражаются?

— Ну а я о чем вам говорю? Конечно, существует. Вот один пример. Пять лет мы вместе с Гафтом играем «Пигмалиона», и на каждом спектакле он мне говорит: «Если ты будешь непослушной девочкой, то тебя посадят в тюрьму, отвезут в Тауэр и отрубят голову в назидание другим чересчур дерзким цветочницам». И вдруг мне дают роль Марии Стюарт, которой как раз и отрубают голову, и причем именно в Тауэре. В этом определенно какая-то мистика, и помню, как через два дня после премьеры «Марии Стюарт» шел «Пигмалион» и я, услышав угрозу Гафта, почувствовала холод по спине и дрожь в руках, ведь только позавчера со мной все это произошло.

— Второй сезон на РТР поочередно с Кларой Новиковой вы ведете программу «Что хочет женщина». Зачем вам, востребованной актрисе кино и театра, понадобилось телевидение?

— Однажды я услышала, что человек обязательно должен что-то менять в своей жизни, хотя бы раз в десять лет. И когда мне предложили вести программу, заинтересовалась: а как это делается? Получится ли у меня? Будет ли это интересно? Мне вдруг очень захотелось попробовать себя в чем-то абсолютно другом. А потом после первых съемок появилось еще и нежное чувство к этой передаче, желание сделать ее как можно лучше. Кроме того, поскольку из-за катастрофической нехватки времени я очень редко бываю на различных тусовках и своих коллег очень редко вижу, здесь я восполняю этот недостаток общения, ведь большинство из приглашаемых в программу звезд хорошо знаю. Ну и конечно, как артистке мне интересны истории, звучащие из зрительного зала, люди, их характеры, лица. Вообще эта передача, думаю, не только мне дает возможность не зачерстветь, не заржаветь, оставаться человеком сочувствующим, сопереживающим.

— А как женщине программа вам что-то дает?

— Конечно, и очень много. Так посидишь, послушаешь и понимаешь, что вот тут была не права, а вот тут надо было бы мягче, а в этой ситуации держать себя в руках, не давать волю эмоциям и так далее. Такие открытия самой себя происходят здесь постоянно.

— А давайте попробуем немного пофантазировать: вот если бы вы поменялись креслом с героиней студии, какая бы могла быть тема разговора?

— Надо подумать. Наверное, мечта и ее воплощение в реальности, фантазия и явь, ложь и правда, слезы на сцене и слезы в жизни. Думаю, мне было бы что сказать по поводу практически всех тем нашей программы, ну кроме разве что самых экстремальных.

— Скажите, вас не раздражает, что вовсе не обязательно быть Еленой Яковлевой или Кларой Новиковой, чтобы вести эту программу, что вы приглашены сюда в каком-то смысле в качестве свадебных генералов, ведь зрительский интерес к ток-шоу обеспечивается вашими узнаваемыми лицами и именами?

— На мой взгляд, это нормально — приглашать на роль ведущих известных людей, к которым у телезрителей, людей в зале и звезд уже есть какое-то сложившееся отношение. Ведь когда они идут к нам делиться историями своей жизни, очень важно, что знают, с кем будут разговаривать. Представьте, если бы на моем месте сидела никому не известная журналистка, пусть даже очень талантливая, добиться доверия зала было бы гораздо труднее. Кроме того, со многими знаменитостями, приходящими в студию, мы давно знакомы: вместе снимались или где-то играли, поэтому нам уже есть о чем говорить, и какие-то вещи, которые пришлось бы объяснять журналисту, специально оговаривать уже не требуется.

— Программа «Что хочет женщина» идет в записи, смотрите ли вы ее?

— Когда получается, смотрю. Не подумайте, что любуюсь собой, нет, делаю работу над ошибками. Вообще, это очень интересно, и, наверное, время от времени необходимо каждому. Я же занимаюсь этим постоянно. Смотрю фильм, в котором снималась, и говорю себе: «Вот если бы я знала, что здесь будет такой план, то этот жест сделала бы по-другому». Или еду в машине после спектакля и за рулем проговариваю вслух какие-то реплики своих героинь. Примерно то же самое у меня и с телевидением, но только при живом, непосредственном общении следить за собой очень сложно, и часто я включаюсь в эту игру, забываюсь и продолжаю делать те же самые ошибки, на которых ловила себя раньше.

— Кстати, по большому секрету мне рассказали, что сын научил вас кататься на роликовых коньках и вы к этому делу так пристрастились, что время от времени вместе с ним гоняете по Москве. Неужели это правда?

— Совершенно верно. Благодаря Денису (ему восемь с половиной лет) я научилась кататься, и иногда по выходным на несколько часов мы отправляемся в роликовый клуб. А по улицам мы не носимся, все-таки в Москве неровные тротуары, с трещинками и щербинками, и на роликах по ним кататься очень неудобно.

— Если у вас вдруг остается свободное время, как вы его проводите?

— Только дома. С сыном и мужем, к тому же сейчас у нас живут две собаки. О кокер-спаниеле Грише, которому 14 лет, я не раз рассказывала журналистам, а вот теперь к нему добавился Дик — сибирская хаски, прелестный щенок трех месяцев.

— А еще у вас есть дача, на которой, как говорят, вами собрано более ста видов различных цветов.

— Это немного устаревшая информация. Дело в том, что недавно мы купили другой участок, поближе к Москве, и там еще ничего не цветет, но года через два-три, надеюсь, будет чем похвастаться… А вот на прежней даче у меня действительно росло более ста видов цветов. Впрочем, никакой особой экзотики не было. Я покупала цветы у бабушек, торгующих вдоль дороги. Бабушки добрые, их растения всегда хорошо принимаются. Былинку воткнешь в землю, а она как распустится!

— Дача, две собаки, ребенок, муж… А еще кино, театр, телевидение. А есть ли у вашего ребенка гувернантка?

— Да, есть — папа. Он выступает в этой роли. Мы рожали ребенка для себя и в редчайших случаях сбрасываем его на бабушкины плечи. По одной простой причине: хочется от начала до конца быть ответственным за того человека, который из него вырастет, чтобы затем не сваливать на бабушку или няню те недостатки, которые мы в нем увидим. Это плод нашего воспитания от начала и до конца.

— Вернемся к разговору о вашем творчестве. Что для вас важнее всего: кино, театр или телевидение?

— Все-таки на первом месте для меня дом. А все остальное — это работа, поэтому не просто выделить что-то в качестве самого главного. Хотя театр я люблю с детства и, пожалуй, только на сцене могу испытать полноту чувств и ощущений. Если во время спектакля происходит единение актера и зрителя, в конце раздаются аплодисменты, дарят цветы, — я счастлива, и мне больше ничего не нужно. А кино, так же как и телевидение, сегодня есть, завтра нет. Со временем начинаешь выбирать сценарии, режиссеров, спрашивать, кто партнеры, — на это уже обращаешь внимание, чтобы тебе было комфортно. Потому что подлинный уют — только на сцене.

— Хотя именно в театре произошла история с безумной зрительницей, подбежавшей к сцене и разразившейся потоком угроз в ваш адрес во время спектакля. Помните?..

— Жуткие воспоминания! Все примерно так и происходило, как вы сказали. Только она к сцене не подошла, а поднялась на нее. Протянула любовную записку партнеру, а на меня стала орать: «Убирайся отсюда!» Я оцепенела от страха. Позже узнала, что это сумасшедшая, не в первый раз устраивающая подобное. Но в тот момент я была в настоящем шоке. Кое-как доиграла спектакль и думала, что больше никогда не смогу выйти на сцену. К счастью, вскоре закончился сезон, и я немного отдохнула, но до сих пор все сжимается внутри, когда вижу, что по залу кто-то идет к сцене…