ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Дворец в Вестминстере.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Граф Кент и сэр Вильям Девисон встречаются.

Д е в и с о н

С турнира, Кент? И бой на копьях кончен?

К е н т

Вы сами разве не были на нем?

Д е в и с о н

Я занят был.

К е н т

Тогда вы пропустили венец аллегорических картин и чудо вкуса. Был представлен приступ желанья на твердыню красоты. Французские солдаты наступали. А защищали крепость сенешал, лорд-судия, лорд-маршал, англичане. Глашатай сдаться предложил в стихах, но канцлер отказался. Загремели орудья, град букетов полетел из пушек, и желанье отступило. Твердыня девственности не сдалась.

Д е в и с о н

Недобрый знак для сватовства французов.

К е н т

Все это было в шутку, а всерьез, в конце концов, надеюсь, крепость сдастся.

Д е в и с о н

Нет, верно, не уступит.

К е н т

Спор сторон улажен. Принц согласен, как католик, свершать свои обряды у себя, а протестантство признавать условно. Вы видели б, как ликовал народ при этой вести! Ведь они боялись, что королева может умереть бездетною, на трон взойдет Мария и в цепи папства Англию отдаст.

Д е в и с о н

Напрасный страх. Елизавету свадьба ждет очень скоро, а Марию смерть.

К е н т

Вот королева.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же. Лестер вводит Елизавету. Граф Обепин, Бельевр, граф Тальбот, барон Берли и другие французские и английские вельможи.

Е л и з а в е т а (Обепину)

Жалею, граф, что не могу принять послов, ко мне из-за моря приплывших, как их встречает Сен-Жерменский двор. Не смею с пышностью его равняться. Народ, теснящийся вокруг меня, когда к нему я выхожу открыто, — вот чем горжусь я и могу блеснуть. В отличие от вашей королевы боюсь красавиц при своем дворе: они затмили бы мою невзрачность.

О б е п и н

О, никогда! В Вестминстерском дворце затем и видим мы одну лишь даму, что эта дама воплощает все, чем остальные женщины прекрасны.

Б е л ь е в р

Дозволь мне, августейшая, отбыть и доброй вестью осчастливить принца. Он ждет согласья твоего на брак и выставил курьеров по дороге от самого Амьена до Кале, чтоб твой ответ узнать без промедленья.

Е л и з а в е т а

Не уговаривайте, граф Бельевр. Не время зажигать мне брачный факел. Скорей к лицу мне траур в этот час: мрак нависает над моей страною, нам угрожает роковой удар.

Б е л ь е в р

Дай на словах мне только обещанье, а свадьбу отложи до лучших дней.

Е л и з а в е т а

Цари — рабы своей высокой доли, веленьям сердца им внимать нельзя. Хотела жить в безбрачьи, чтоб потомки прочли когда-нибудь: «Под камнем прах  английской девственницы королевы». Но мало, видно, подданным моим, что я о благе их пекусь при жизни, на случай смерти я еще должна их будущему посвятить заботы. Они хотят мне мужа навязать и разлучить меня с моей свободой. Я думала, что правлю по-мужски, как короли, а мне народ напомнил, что попросту я женщина, как все, и первый долг мой — слушаться природы. Мне нравится, что из монастырей вернули в мир обманутых монахинь, но, став за государственным рулем, я думала составить исключенье из правила, которое одну из равных половин людского рода приводит в подчинение другой.

О б е п и н

Всем доблестям ты уплатила дань, и только пред обязанностью пола, перед призваньем женщины в долгу. Ты женщин образец и украшенье. Мужчины, правда, отыскать нельзя достойного тебя без оговорок, но если мужество, и красота, и знатность рода могут что-то значить...

Е л и з а в е т а

Не сомневайтесь, господин посол, что узы брачные с французским принцем честь для меня. И если суждено мне уступить желаниям народа, то нет князей в Европе, для кого б я поступилась с меньшей неохотой свободою. Довольствуйтесь пока таким признаньем.

О б е п и н

Это луч надежды, но принцу мало этого луча.

Е л и з а в е т а

Чего он хочет?

(Снимает с пальца кольцо и задумчиво рассматривает его.)

Нет меж королевой и горожанкой разницы большой. Одни порядки и одни приметы. Кольцо на пальце знаменует брак, и из колец выковывают цепи. Вот принцу перстень в дар. И перстень мой еще моей не связывает воли, но обручальное кольцо могло б сковать меня навек.

Б е л ь е в р (преклоняет колено, принимая кольцо)

Я на коленях в безмерной благодарности своей прикладываюсь к августейшей ручке.

Е л и з а в е т а (графу Лестеру, с которого она при последних словах не сводит глаз)

Милорд, позвольте.

(Снимает с Лестера голубую ленту и надевает через плечо Бельевру.)

Этой лентой, граф, я представляю к ордену подвязки Его высочество. Honni soit. Qui mal y pense! — Да сгинет недоверье меж Англией и Францией, и впредь любовь да примирит короны обе.

О б е п и н

Владычица, в день радости такой пусть радуются все в твоих владеньях. Сердечностью твой облик озарен. О, если б также луч благоволенья упал на несчастливую Стюарт, и Франции и Англии не чуждой!

Е л и з а в е т а

Я вас прошу, не смешивайте, граф, двух дел несовместимых. Если дорог для Франции союз со мной, она должна делить со мной мои заботы и дружбой не платить моим врагам.

О б е п и н

Ведь ты сама почла бы недостойным, когда бы, заключив с тобой союз, забыли мы свою единоверку, и короля французского вдову, и собственную честь, и человечность. 

Е л и з а в е т а

Заступничество Франции ценю и дружеский совет. Как королеве, позвольте мне решать по-королевски.

(Отвешивает поклон французским вельможам.)

Они почтительно удаляются вместе с прочими лордами.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Елизавета, Лестер, Берли, Тальбот.

Королева садится.

Б е р л и

Прославленная! Удовлетворила желания народа ныне ты. В даль будущего можем мы отныне смотреть, переворотов не боясь. Но всю страну еще одно заботит, последней жертвы требует народ. Пойди навстречу также этой просьбе и Англию навеки осчастливь.

Е л и з а в е т а

Чего народ мой хочет? Говорите. Чего он хочет?

Б е р л и

Головы Стюарт. Знай, истинная вера и свобода нам много стоили, и если ты намерена их сохранить народу, ей жить нельзя. Враг должен умереть. Чтоб жизнь твою для нас обезопасить. Есть средь британцев много тайных слуг былого папства. Нам они враждебны. Их знамя, символ веры их — Стюарт. Они, в союзе с Лотарингским братством, тебе грозят смертельною борьбой. Их город — Реймс, столица кардинала, и там их заговоров арсенал. Там проповедуют цареубийство. Оттуда шлют отчаянных людей — фанатиков, опасных сумасбродов. Убийцы вышли все из их среды. Оттуда же и вновь раскрытый, третий. А этих войн зачинщица живет В Фотерингее и огнем любовным открыто поджигает всю страну. Обманутое юношество гибнет, чтоб возвести ее на твой престол. Для этих одержимых нет закона, ты только самозванка в их глазах. Они подговорили эту дуру себе присвоить полный титул твой. Между тобой и ей не будет мира. Будь жертвой или нанеси удар. Но жизнь ее есть смерть твоя, запомни, и только смерть ее есть жизнь твоя.

Е л и з а в е т а

Милорд, вы службу грустную несете. Я знаю ваше рвенье, чистоту и мудрость, но глубоко ненавистна мне мудрость, проливающая кровь. Лорд Шрусбери, не будете ль любезны дать более сердечный нам совет.

Т а л ь б о т

Ты справедливо хвалишь рвенье Берли, но не слабей моя любовь к тебе, хоть, может быть, не так красноречива. Таких счастливых дней, как при тебе, не знал наш край с тех пор, как существует, пусть только он за счастие свое не платит доброй славой, или прежде пускай закроются мои глаза.

Е л и з а в е т а

Избави Бог запачкать эту славу.

Т а л ь б о т

Тогда другое средство избери, спасти державу, а не беззаконье. Стюарт не в подданстве твоем. Ее ты к смерти приговаривать не вправе.

Е л и з а в е т а

Так, значит, заблуждаются суды, и тайный мой совет, и мой парламент, что это право признают за мной?

Т а л ь б о т

Проверка правды не в голосованьи, и Англия еще не Божий мир. И твой парламент менее вселенной, и наши дни не будущие дни. Меняются на свете взгляды, мненья, и строй умов, и склонности сердец. Ты говоришь — народ, необходимость и высший долг, но только объяви, что ты действительно не хочешь крови, а сохранить желаешь жизнь сестре, — и мигом переменятся все мненья. Не слушай их, а все решай сама. И беззаботно следуй милосердью. Не строгость в сердце женщины вложил Господь, а доброту, и раз к  короне допущены и женщины у нас, то, значит, не жестокость наше свойство.

Е л и з а в е т а

Граф Шрусбери вступился горячо за нашего врага. Предпочитаю советников, которым наша жизнь и общее спокойствие дороже.

Т а л ь б о т

Ей не дали защитников. Никто, страшась тебя, не смеет сделать шага в защиту ей. Позволь мне, старику, глядящему в могилу и к соблазнам земным давно остывшему, сказать два слова в оправданье обреченной, чтоб толков избежать, что твой совет был движим себялюбьем и пристрастьем, а состраданья голос не звучал. Все против бедной. Ты сама ни разу не видела ее. Тебя ничто не заставляет сожалеть чужую. Я о вине ее не говорю. Убит ли муж был по ее приказу, не знаю, но бесспорно, что она открыто вышла замуж за убийцу. Тяжелый грех! Но надо знать, когда он совершен! Средь ужасов и бедствий, восстаний, потрясений, мятежей, когда от взбунтовавшихся вассалов она могла единственно спастись, сильнейшему протягивая руки, и то, не без каких-то тайных чар, а женщина нестойкое созданье.

Е л и з а в е т а

Я не хочу в присутствии моем о женской слабости ни звука слышать. Бывает тверд душою слабый пол.

Т а л ь б о т

Тебе несчастье было строгой школой. К тебе спиною повернулась жизнь. Ты и мечтать не смела о престоле, но видела у ног разверстый гроб. Отцом отправленная в заточенье, ты рано научилась размышлять. Льстецы твоим раздумьям не мешали. Стюарт не избежала баловства. Ее перевезли почти ребенком к французскому двору, в водоворот пиров, приемов, празднеств, развлечений. К ней голос истины не проникал, но голову туманил блеск порока. Ей выпала на долю красота, она всех женщин затмевала саном и внешностью...

Е л и з а в е т а

Опомнитесь, милорд! У нас здесь заседание совета. Необычайны прелести, когда они в подобный жар приводят старца! А вы молчите, Лестер? Что его воспламеняет, вас лишает речи?

Л е с т е р

Я изумляюсь, я ошеломлен, что слух твой ужасами наполняют, что россказнями лондонской толпы, придуманными в сутолоке улиц, серьезно занят мудрый твой совет. Я удивлен, что этой безземельной шотландской королеве, небольшой свой трон не удержавшей, к посмеянью своих вассалов, удалось в тюрьме стать пугалом твоим, предметом страха. Помилуй Бог, чем так она страшна? Что королевства требует? Что Гизы не признают тебя? Но что для нас их непризнанье? Разве ослабляет оно твои наследные права, которые заверил твой парламент? И не сама ль она отстранена последней волей Генриха? И разве от света разума и от тебя, своей боготворимой королевы, сыны Британии перебегут к мужеубийце, рьяной католичке? Не понимаю этой суеты. Зачем тебя преемницей пугают? Зачем торопят замуж выходить? Твое здоровье, что ли, под угрозой? Но вся ты жизнью дышишь, а Стюарт слаба и при смерти. И бесполезно толкать ее в могилу. Ты и так переживешь больную на полвека.

Б е р л и

Лорд Лестер не всегда так рассуждал.

Л е с т е р

Не спорю. На суде я голос подал за казнь ее. Но здесь не суд — совет. В совете я решаю по-другому. Тут не о праве, а о пользе речь. Да время ли считать Стюарт опасной? К ней охладела Франция. У них не то в уме. Их принц наследный просит твоей руки, а твой народ давно о будущем наследнике мечтает. Итак, к чему казнить ее? Она и без того мертва. Она презреньем умерщвлена. Когда ее казнят, то жалость воскресит ее из мертвых. Я в силе бы оставил приговор и дал ей жить под топором нависшим, готовым опуститься в нужный миг.

Е л и з а в е т а (встает)

Милорды, я узнала ваши мненья. Благодарю. Господь поможет мне все доводы исследовать и выбрать, который наилучшим я почту.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ        

Те же. Паулет и Мортимер.

Е л и з а в е т а

Вот Паулет. Что скажете нам, сэр?

П а у л е т

Тебе, прославленная, присягает на преданность, припав к твоим стопам, племянник мой, вернувшийся из странствий. Благоволи принять его без гнева и к солнцу милостей твоих приблизь.

М о р т и м е р (опускается на одно колено)

Да здравствует державная. Победа и слава да венчают ей чело.

Е л и з а в е т а

Сэр, в добрый час. Желанным гостем будьте. Прошу вас встать. Проделав этот путь, объехав Францию, поживши в Риме и Реймсе, что расскажете вы нам? Что против нас враги злоумышляют?

М о р т и м е р

Господь им стрелы в грудь да обратит, которые они тебе готовят.

Е л и з а в е т а

Скажите, Моргана вы в их среде и Росского епископа видали?

М о р т и м е р

Я видел всех шотландцев, знаю всех, ведущих в Реймсе против нас интриги. Я втерся к ним, я в планы их проник.

П а у л е т

Ему шифрованные письма дали к шотландской королеве. Он их взял и нам их в руки отдал, верный долгу.

Е л и з а в е т а

В чем состоят расчеты их теперь?

М о р т и м е р

Как громом поразило их известье, что Франция остыла к ним, вступив в союз с тобой. Их новая надежда — Испания.

Е л и з а в е т а

Так пишет мой посол.

М о р т и м е р

Я в Реймсе пред отъездом видел буллу, где шлет тебе проклятье папа Сикст.

Л е с т е р

Оружье это больше нам не страшно.

Б е р л и

Но страшно у фанатика в руках.

Е л и з а в е т а (испытующе глядя на Мортимера)

По слухам, школы в Реймсе посещая, вы там от нашей веры отреклись?

М о р т и м е р

Не отрицаю, отступил для виду, так я желал полезным быть тебе.

Е л и з а в е т а (Паулету, передающему ей бумаги)

Что это?

П а у л е т

От шотландской королевы письмо к тебе.

Б е р л и (поспешно протягивая руку)

Отдайте мне письмо.

П а у л е т

Милорд, простите. В собственные руки ее величества я обещал отдать письмо. Стюарт меня считает своим врагом. Я враг ее грехов. Что с долгом совместимо, я исполню.

Б е р л и

Что может быть в письме? Собранье жалоб, которыми не надо утруждать чувствительного сердца королевы.

П а у л е т

Я знаю содержание. Стюарт ходатайствует в нем о допущеньи к ее величеству.

Б е р л и (быстро)

Никак нельзя.

Т а л ь б о т

Не вижу в просьбе ничего дурного.

Б е р л и

Она зачинщица цареубийств, участье королевы ей закрыто. Желающий владычице добра обязан воспрепятствовать свиданью.

Т а л ь б о т

А вдруг в своей сердечной доброте ответит королева ей согласьем?

Б е р л и

Стюарт осуждена. И голова ее под топором. Не подобает владычице на голову смотреть, которую отрубят. Эта встреча равна помилованью. Вслед за тем Мария станет неприкосновенной.

Е л и з а в е т а (прочитав письмо и утирая слезы.)

Что значит человеческий удел! С каким презреньем эта королева всходила на старейший трон земли и три короны сочетать мечтала! Теперь она, до крайности дойдя, нам пишет совершенно по-другому, чем в дни, когда двух наших островов властительницею себя считала! Я не могу. Простите, господа, но сердце рвется и исходит кровью при мысли о непрочности земной. Плачевна участь наша, и как живо сейчас задела ужасом меня!

Т а л ь б о т

О королева, это Бог наставил тебя к добру, послушайся его! Вина Стюарт искуплена страданьем, пора возмездью положить предел. Подай ей руку, ангелом небесным спустись в могильный мрак ее тюрьмы.

Б е р л и

Будь стойкой, госпожа. Не поддавайся порыву чувств, сбивающих с пути. Мягкосердечье у тебя отнимет возможность поступить, как ты должна. Стюарт нельзя спасти. Твое свиданье с виновной будет походить на то, как будто над своей добитой жертвой ты тешилась в жестоком торжестве.

Л е с т е р

Останемся в границах наших, лорды. Правительница мудростью своей, своим умом свершит достойный выбор. Свидание обеих королев не надо смешивать с судебным делом. Марию осудил не произвол Елизаветы, а законы наши. Пусть королева в доброте души последует сердечным побужденьям, и пусть законы сохранят свой ход.

Е л и з а в е т а

Ступайте, лорды. Мы изыщем способ достойно милость с долгом примирить. Расстанемся.

Лорды уходят.

Сэр Мортимер, вернитесь.