Новости, анонсы, афиша
Архив новостей

Биография
Награды
Фотоальбом

Интервью
Рецензии
Публикации

Роли в театре
Текущий репертуар
Фильмография
Литературная основа [ ! ]

Форум
Гостевая книга
Интересные ссылки
Театр Современник
На главную


Елена Яковлева в "Ночном полете" Андрея Максимова

21/04 | 16:52
Андрей Максимов (ведущий программы)


- Прошли две премьеры в театре "Современник", спектакль "Бесы" и спектакль "Гроза". К этим спектаклям можно относиться по-разному, но, мне кажется, совершенно очевидно, что моя гостья - очень крупная русская театральная актриса. Говорю это совершенно серьезно. Потому что то, что она делает в этих спектаклях, это невероятно потрясающе. Елена Яковлева, народная артистка России, у нас в гостях.

Я поставил вас в идиотское положение, я понимаю вас прекрасно. Мне кажется, что это драматурга, композитора могут после смерти там что-то, а артист должен услышать сейчас.


ЯКОВЛЕВА: Мне это очень приятно.

- И мне кажется, что вы настолько естественный, живой человек, что как-то даже мне самому неловко говорить, но это так. И вот я всем советую посмотреть и в "Бесах", и в "Грозе", как может существовать артист. Это невероятно. За что вам отдельное большое спасибо.

ЯКОВЛЕВА: Спасибо вам.

- Я вас хочу спросить про "Грозу", вашу точку зрения. Спектакль "Гроза", о нем очень много говорят, приходит глава государства на этот спектакль. У меня возник вопрос, я хочу, чтобы вы мне объяснили, в чем я неправ, хотя я понимаю, что вы не отвечаете за всю концепцию спектакля ни в коей мере. Понятно, что очень талантливый режиссер Нина Чусова, она сделала такой концептуальный спектакль. Она придумала свою собственную концепцию, которая совершенно отличается от общепринятой, отличается от Островского, и с очень хорошей фантазией ее воплотила. Исчезли две вещи. Исчезли абсолютно все характеры, кроме двух женских, и исчез текст. Вот, собственно, слово Островского, оно, как мне кажется, исчезло. Но концепция, некая история, в результате которой, правда, я не понял, почему Катерина превращается в барона Мюнхгаузена, который лезет по лестнице, но это как бы такая отдельная метафора, бог с ней. Вот что вы об этом думаете? Насколько, на ваш взгляд, концепция режиссерская может быть довлеющей?

ЯКОВЛЕВА: Вы давно перечитывали "Грозу" Островского?

- Вчера. Вот готовясь к эфиру с вами, я ее перечитал.

ЯКОВЛЕВА: Текст практически не изменен. Сцены практически все. Их даже больше, чем в фильме 32-го или 34-года. Если посмотреть кино, как тогда режиссер обошелся с автором, и как он это все воплотил в черно-белом изображении, то он, на мой взгляд, поступил более сурово с текстом, с Островским, чем Нина, потому что он практически оставлен весь. Только добавлены из книг религиозных учения о семейном устое в доме, о семейных традициях, о том, что думает религия по поводу семьи и тому подобное. Небольшие вкрапления, которые звучат из уст Кабанихи или Кабановой, как мы ее называем, потому что она, наверное, Кабанова, а Кабаниха - это уже прозвище, данное критиками после спектакля того времени.

- Вы очень опытная актриса, понимаете, что любой текст можно либо подать, либо не подать. Вопрос не в том, чтобы произнести точно текст, а вопрос в том, чтобы этот текст либо звучал, либо не звучал. Мне показалось, вы сейчас меня, пожалуйста, опровергните, что пьеса Островского, которая мне кажется гениальной, может быть я неправ, она - повод для некоего собственного показа взгляда на мир, который состоит из того, что женщина несчастная, потому что мужчины идиоты. Вот, собственно, спектакль "Гроза" про это. Про то, что мужчины отвратительны, и женщины поэтому несчастны. Можно взять "Грозу", можно взять какую-нибудь другую пьесу, это неважно, мне кажется, для режиссера, для него важно эту концепцию выдать. Я прав?

ЯКОВЛЕВА: Это надо у Нины спросить, что она имела в виду.

- Но вы же, наверное, говорили про это.

ЯКОВЛЕВА: Нет, про то, что сын у Кабановой идиот.

- Ну и Борис тоже не очень. И Кудряш странный.

ЯКОВЛЕВА: Если вспомнить пьесу, то да, они все такие. Тогда и Кабанова идиотка. И действительно темное царство.

- Нет, и Кабанова, и Катерина - мучающиеся, страдающие люди по-настоящему. А то, что делаете вы, я не помню спектакля, где тема матери была бы так мощно сделана. Вы - глубокие, а мужчины - мелкие. Или нет?

ЯКОВЛЕВА: Мне очень тяжело говорить. Я, конечно, с этим не согласна, потому что это мои партнеры.

- Нет, артисты очень хорошие, замечательные.

ЯКОВЛЕВА: Я с ними сосуществую на сцене. И я вижу их отдачу на сцене, их вижу глаза.

- Они играют замечательно мелких людей. Они замечательные артисты, прекрасные. Но они играют мелких людей. Они играют людей мелких и неинтересных. Или нет?

ЯКОВЛЕВА: Нет.

- То есть это взгляд со стороны, а изнутри ощущение другое?

ЯКОВЛЕВА: Наверное, да.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Дорогая Лена, у меня вопрос. Я не театровед, а музыковед. Вопрос следующий. Трагедийная роль в вашей артистической судьбе. Хотели бы вы на кино быть в трагедийной роли, и роль какой женщины вы себе представляете? И в контраст своему вопросу хочу вам сказать. Спасибо за ваше замечательное, тонкое чувство юмора, с которым вы ведете передачи "Чего хочет женщина".

ЯКОВЛЕВА: Это комплимент всей нашей программе. Мне очень приятно. И я им передаю привет, потому что они все сейчас смотрят. Что касается трагедии, это вообще моя мечта. Я не буду называть, потому что у меня есть примета такая. Я мечтаю тихо, а потом это обязательно осуществляется. Но это такая греческая, ну совсем трагедия, совсем. Вот трагедия в прямом смысле этого слова.

- Скажите, ваше желание сыграть в трагедии вызвано просто профессиональным желанием раскрыться иначе, или ваш взгляд на мир сейчас таков, что хочется играть трагедию?

ЯКОВЛЕВА: Нет. Просто хочется без юмора, допустим, без какой-то иронии, которая может присутствовать, существует такой жанр, как трагедия. Я с ним никогда не соприкасалась. Мне было это просто очень интересно.

- Мне очень интересно узнать такой вопрос, про кухню, как делался спектакль "Гроза". Я совершенно потрясен Галиной Борисовной Волчек, потому что я так сходу не припомню спектакля, когда бы приглашали режиссера, и в спектакль бы вкладывали такое количество средств, во-первых, просто невероятное. Там какие-то замечательные, очень дорогие декорации. Приглашенному режиссеру отдали бы лучших артистов. Как существует Галина Борисовна во время репетиции? Она же, наверное, не может вмешиваться? С другой стороны, я знаю, что это человек очень импульсивный. Как это все происходит?

ЯКОВЛЕВА: Она абсолютно не вмешивалась. Что касается меня, я не знаю, общалась ли она с другими актерами, то Галина Борисовна меня первый раз позвала к себе, так она присутствовала на репетициях, ходила постоянно что-то смотрела. И у нас была очень смешная история, она заходила в темный зал всегда на одну и ту же сцену, это когда мы репетировали "Снегурочку", отрывок. Такое было ощущение, что кроме "Снегурочки" она больше ничего не видит. Мы уже смеяться начинали. Когда подходила сцена "Снегурочки", вдруг открывается сбоку дверь, и заходит Галина Борисовна. Я думаю, она, наверное, еще вот не видела и не представляет, что это такое будет. Она, конечно, видела, но нам казалось, что только "Снегурочку" она знает наизусть. И с Галиной Борисовной я пообщалась буквально перед самой премьерой, буквально в день, когда она меня буквально вызвала и сказала мне много приятных слов, что меня так как-то поддержало вовремя приятными словами. Так, знаете, отлегло и такое дикое премьерное волнение, которое очень часто мешает, оно просто как-то меня покинуло. Волнение осталось, а вот дикость этого волнения ушла. За что ей очень большое спасибо. Но вмешиваться она не вмешивалась, хотя, вы правы, она очень импульсивный человек.

- Я присутствовал на премьере, на которой присутствовал президент нашей страны Владимир Владимирович Путин. И, естественно, я не могу вас не спросить. То, что он говорил, уже все сказали. Какое у вас осталось ощущение от него? Все-таки вы, наверное, первый раз видели президента так близко?

ЯКОВЛЕВА: Нет. Я не знаю, помнит ли он меня, но я его видела, я это знаю точно, когда он мне вручал Государственную премию за "Играем Шиллера". И два раза мы встречались на Новом году, но он проходил мимо, и народу было безумное количество, поэтому наверняка я его только видела с супругой. И вот на премьере. Но это уже было в комнате, общение. Он сказал приятные слова и режиссеру, и актерам. И как-то так благословил нас. Сказал, что у этого спектакля очень большая и счастливая жизнь.

- Мне приятно, что мы живем в такое время, когда можно не согласиться с мнением президента и ничего не случится.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я хотела бы вам задать такой вопрос. Довольно давно я была на спектакле "Мурлин Мурло", который меня совершенно потряс, потрясла ваша игра в нем. Я хотела бы спросить, насколько профессионально для актрисы настолько, как вы, отдаваться? Я просто видела, когда вы выходили на поклоны, вас буквально трясло, как и нас, зрителей. Насколько это профессионально для такой хорошей актрисы, как вы?

ЯКОВЛЕВА: Чтобы трясло? Мне бы не хотелось это говорить, но на поклонах в этом именно спектакле, мы его играем очень-очень давно, он у нас в репертуаре уже 15-й сезон. И это как бы еще немножко продолжение спектакля, потому что я понимаю, что и зрителю, и мне тоже не очень просто выйти из того катаклизма, в который окунулись и актеры, и зрители в зале. И не хочется сразу выходить. И если вы заметите, то вот буквально через какое-то время, как меня потрясло, когда мы уже выходил на сцену кланяться, я делаю вид, что вот сейчас мы уже актеры, давайте отдохнем и спасибо вам большое за такие бурные аплодисменты. То есть это немножечко просто продолжение спектакля, потому что можно выйти после такого серьезного финала и лихо покланяться как-нибудь красиво, но это, наверное, будет не достаточно честно и откровенно по отношению к зрительному залу, который на тебя сейчас смотрит еще глазами, полными слез.

- Вы играете двух очень русских авторов, мы сейчас говорим про две последние премьеры, Достоевский и Островский, которые, каждый по-своему, описывали русского человека. Мне кажется, что вы из тех людей, которые не любят умничать, к счастью. Но, я думаю, вы не могли не думать о том, что такое для вас самое главное есть в русском человеке?

ЯКОВЛЕВА: Мне вообще как-то везет в этом сезоне, потому что я уже очень давно играла и Коляду, и очень много Коляды играла на сцене и в театре "Современник". Думаю, так хочется, прямо, как себе накаркала, и вот Достоевского. Когда сказали, что приедет Вайда и будет ставить "Бесы", и что у него нет женских ролей, я расстроилась. Но имелось в виду, что больших женских ролей, от начала и до конца, таких как главные персонажи в этом спектакле. И когда мне предложили три сцены у Вайды в Достоевском, это было однозначно, что я буду участвовать. Когда Нина обратилась ко мне, я видела ее спектакли, я знала, что они такие, можно их назвать авангардными, но какие-то определенные, со своим взглядом, немножко перелопаченные с очень хорошей фантазией, многие очень куски с хорошим вкусом, я подумала, что если она мне предлагает Кабанову, то это уже что-то будет интересное. Что она намного отойдет от классики, у меня не было такого ощущения.

Что такое русский человек? Вот это Катерина в "Грозе". Это Кабанова, мать, это, наверное, Хромоножка.

- Тогда возникает вопрос, у вас тоже трагическое восприятие жизни, как у тех людей, которых вы сейчас перечислили, у вас лично, у Елены Яковлевой?

ЯКОВЛЕВА: Ну а почему оно должно быть каким-то другим, когда мы живем в такой атмосфере тревожной? Такое ощущение, что что-то висит, вот куда-то оно должно, это грозовое облако, если опять о "Грозе", то оно куда-то должно сдвинуться. Оно что-то висит и давит. Если это висит и давит, значит, это есть, это существует. Поэтому можно, конечно, посмеяться, но это не все время же. А то, что оно давит, висит и ощущение какой-то зыбкости, оно присутствует.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Во-первых, я хочу сказать, что очень люблю эту передачу и очень с глубоким чувством отношусь к Лене. Вопрос у меня такой, наверное, в продолжение вот того разговора, который был. Вы очень высокоорганизованный, тонко чувствующий человек. Как вы справляетесь с теми реалиями жизни, которые нас окружают? И вообще, вы по жизни оптимист или пессимист?

ЯКОВЛЕВА: Наверное, скорее оптимист, как все мы, потому что пессимисту выжить, наверное, вообще невозможно. Как я справляюсь? Я, во-первых, перестала смотреть практически телевизор, потому что меня каждый канал учит, как совершить преступление, чтобы тебя никогда в жизни не раскрыли. После "Каменской" я вообще не могу смотреть эти передачи. Стоит умный дядечка и объясняет, что вот можно совершить так-то, так-то, так-то тройное убийство, и следователь тебя никогда в жизни не найдет. А это без конца, это на каждом канале. Когда я спросила, почему это так? Они говорят, это - рейтинг. И что ж, из-за этого рейтинга нужно пугать? На какую кнопку не нажмешь, там авария, там задавило, 300 пьяных водителей, еще что-то, еще что-то. Я даже сейчас говорю, мне неприятно, потому что все время кто-то пугает. Почему вашу программу любят и к нашей программе так хорошо относятся, потому что там показывают что-то такое светлое. Бывают и драматические истории, допустим, как у нас, и у вас, наверное, приходят с разными судьбами сюда люди и рассказывают о разном, но уже пора отойти от этого. И на этот рейтинг уже, наверное, не обращать внимания, и прекращать образовывать людей в этом смысле.

- Я не видел никогда вашего сына, видел только на фотографии. Он такой симпатичный, очень похож, извините, на вашего мужа на фотографии, я не знаю, как на самом деле. Но везде и вы говорите, и все говорят ваши знакомые, что у вас ним какие-то особые отношения, с вашим сыном, какие-то очень дружеские? Меня всегда это очень интересует. Что самое главное надо делать или наоборот не делать, чтобы стать другом со своим сыном?

ЯКОВЛЕВА: Вы знаете, с каждым годом становится все сложнее и сложнее. Я-то думала, что наоборот. Если заложила в детстве какое-то такое доверительное отношение, то оно и будет оставаться.

- Ему сколько лет сейчас?

ЯКОВЛЕВА: Ему сейчас 12. И я понимаю, что он уже довольно-то прилично изменился с того момента, когда все обращали внимание на то, что у нас какие-то там. Да, он действительно откровенно мне все рассказывал, и мы могли поговорить. И не только мне, но и отцу, и у нас не было никаких тайн, ничего. Но с моментом взросления, он все меньше и меньше. И мне приходится какими-то такими хитрыми способами выуживать его какие-то моменты, которые, как мне кажется, его могут волновать, а он, может быть, не имеет достаточно смелости рассказать об этом родителям и тому подобное. Поэтому с каждым годом становится все сложнее. Я уже не могу с такой вот лучезарной улыбкой и сияющими глазами сказать, что у нас с ним вот до такой степени. Если нажмешь, то да. Но жать-то без конца на ребенка не хочется.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА:Я хочу задать вам такой вопрос. Вот вы думаете, что бы было с великим русским драматургом Островским, если бы он попал на этот ваш спектакль "Гроза"? И это вопрос не один мой. Я актриса, и со мной было еще несколько моих. Я старая актриса, у которых нет претензий к тому, как вы играли, понимаете? У меня претензии другого порядка. Когда восстанавливают, допустим, памятник старины, там каждую черточку, каждую загогулинку восстанавливают, какая была.

ЯКОВЛЕВА: Я с уважением очень отношусь к актерской профессии и к вам отношусь с огромным уважением, но вы немножко сказали о памятниках старины, это больше, наверное, относится к реставрации. А театр, он, наверное, не этот цех. И реставрировать надо в музеях. А здесь все-таки, наверное, каждый режиссер имеет право и должен говорить по-своему.

- Я хочу сказать, мне спектакль не понравился.

ЯКОВЛЕВА: А почему вы меня тогда пригласили?

- Мне очень понравилось, как работаете вы. Меня поразило, как вы работаете. Но я при этом считаю, я хочу ответить этой женщине, что любой режиссер имеет право на свою трактовку классического произведения, но это не мой театр. Кому-то нравится, кому-то не нравится, это совершенно естественно. Это просто не мой театр, но любой режиссер имеет право на свое прочтение. Иначе бы не было этой профессии, если бы все режиссеры делали всего Островского одинаково, тогда бы не было такой профессии. И Нина у меня вызывает огромное уважение. Мне не нравится то, что она делает, но у меня вызывает это огромное уважение, потому что она создает какой-то совершенно свой, отдельный мир, в этом смысле она абсолютно совершенно мастер. И по поводу "Бесов", и по поводу "Грозы" будут самые разные точки зрения, в том числе критические. Как вы к этому относитесь? До какой степени вас это задевает?

ЯКОВЛЕВА: Вы знаете, меня столько раз ругали, что я уже как-то очень спокойно к этому отношусь.

- А как это получается у вас?

ЯКОВЛЕВА: Не знаю. Всегда как бы лучше не читать, наверное, потому что когда прочитаешь, что там написано, иногда бывает это не критический разбор, что было бы, допустим, интересно прочитать, а видишь какое-то самовыражение человека, который умеет держать ручку в руках и писать, это, во-первых. А самовыражение - это, наверное, должно быть где-то в конце. И если это не разбор, а просто какие-то оскорбления, то это очень-очень задевает и обижает, ну просто аж ворочаешься.

- А ваш сын видел спектакль "Гроза"?

ЯКОВЛЕВА: Да.

- Что сказал?

ЯКОВЛЕВА: Значит, он видел два подряд спектакля, и "Бесы", и "Грозу", и он сказал: "Мама, а режиссеры не могли тебе дать какую-нибудь другую роль?" Я говорю, например, какую? Он говорит, например, как в "Пигмалионе" во втором акте. Чтобы была красивая мама. Я понимаю, что я на ребенка наехала этими двумя спектаклями, он просидел.

- В "Бесах", наверное, ему вообще было тяжело на вас смотреть, там такая Хромоножка?

ЯКОВЛЕВА: Не знаю, он заинтересовался.

- А он вообще театральный мальчик?

ЯКОВЛЕВА: Нет. Он смотрел "Вишневый сад", "Пигмалион" , "Бесы" и "Грозу".

- Я хочу еще раз абсолютно искренне поздравить вас с этой работой. Для меня абсолютно безусловно, что ваша работа в двух спектаклях виртуозная.
Андрей Максимов, АТВ, ТВ Культура, радио Маяк
 


 

Создание сайта:    
Web-дизайн, сопровождение:
Агентство "Третья планета" www.3Planeta.Ru
Программирование: Студия 3Color.Ru